— Тебе это так интересно?

— Конечно. Интересно знать, ради чего мы рисковали жизнью?

— Получив от тебя весть, я понял, что остался один. Что-то в Центре разладилось. Выполнять задание не имело смысла, пришлось уходить.

— Значит, все оказалось бесполезным?

— Я бы так не утверждал. Мне удалось захватить архив Хасана, а это немало. Только воспользоваться информацией я смог лишь через несколько лет, которые, к сожалению, прошли бесплодно.

— Ты ушел в подполье?

— Да.

— И как же вдруг вновь оказался на службе?

— А ты дотошный, Феликс.

— Не можешь, не отвечай.

— Отчего же? Изволь. Совершенно случайное стечение обстоятельств помогло мне вернуться в строй. Мой бывший куратор по первоначальному внедрению к моджахедам в Афганистане стал большим человеком при новом президенте. Я связался с ним. Он организовал встречу на самом верху. Меня выслушали и через некоторое время предложили возглавить сверхсекретную службу.

— И какова цель твоей службы?

— Я же сказал. Служба секретная, но тебе повторю: эффективная борьба с наркомафией. Причем с очень большими полномочиями.

— В этом мы с Виктором имели возможность убедиться.

— Да, Виктора жаль.

— Делом Зотова интересовался?

— И не только, Феликс. Не только.

— А правда, что в его деле замешаны Дроздов и Хрон? И кто их убрал?

— Некий Саркис, который стоял над Гальяновым и являлся истинным региональным руководителем наркоторговли. Саркис является моей целью. Он ушел из города, ушел в Москву, но там его встретят…

— Значит, он получит свое? Ты уж, Валентин, постарайся.

— Со временем — да. Еще что? У нас десять минут, а у меня к тебе тоже несколько вопросов.

— Почему твои люди бездействовали, когда мы брали Гальянова?

— Они не бездействовали, они прикрывали вас, Феликс.

— Даже так? И как ты узнал, что мы будем брать этого козла?

— Ваши действия не так сложно было просчитать, если понять, к чему вы стремитесь.

— Значит, наша акция, скажем так, не противоречила твоим планам?

— Противоречила. Но я не стал мешать Виктору совершить акт справедливого возмездия.

— Понятно.

— У тебя все?

— Пока — да.

— Тогда поменяемся ролями. Буду краток. Чем ты занимался до встречи с Виктором?

— Ничем.

— Это не ответ.

— Ответ, Валентин. Частный извоз нельзя квалифицировать как стоящее занятие.

— По вашим действиям я убедился, что ни ты, ни Виктор не утратили профессионализма. Вам в городе оказывали помощь извне?

— Да. Только не спрашивай — кто. Сам понимаешь, не скажу.

— Хорошо, Феликс, перейдем к главному. Как ты смотришь на то, чтобы войти в мою службу?

Феликс удивленно посмотрел на Валентина:

— Это официальное предложение?

— Да.

— Мне нужно подумать, Валентин. Тем более предстоит еще определиться с девушкой. Не хочу оставлять ее здесь.

— Я понимаю, поэтому и не настаиваю на немедленном ответе. Забирай девушку и уезжай. Как определишься — сообщи, вот тебе визитка. Не удивляйся, что на ней значится строительная фирма, по третьему номеру тебя соединят со мной, достаточно назвать себя. Учти, если дашь согласие, легкой жизни не будет, ну а не захочешь — дело твое. Я пойму. Но на меня можешь рассчитывать в любом случае.

— Спасибо. Обещаю очень хорошо подумать.

— Подумай, Феликс. Твоя машина повреждена, дотянешь на ней до трассы, там увидишь две иномарки. Первая для вас. Доверенность в бардачке.

— Вот как? Ты уже и думаешь за меня? А вторая будет нас сопровождать?

— Только до Москвы, часть моих людей возвращается.

— Ты остаешься?

— Ненадолго. Служба.

— Как мне вернуть машину?

— Позвонишь — скажешь, где забрать, и все.

— Ну, тогда мы поехали?

— Счастливого пути.

Через полчаса Феликс с Татьяной мчались на «Тойоте» по широкому шоссе, ведущему в столицу. Сзади, соблюдая дистанцию метров в сто, шел серебристый «Форд». Дождь накрыл и дорогу, и лес, мелькавший по обочинам, и мрачный поселок, смывая все кровавое и страшное, что произошло в этом краю, но могло произойти и в любом другом.